Деанонились мои Котики)))

Название: Зов
Автор: sillvercat
Бета: Санди Зырянова
Размер: миди, 4800 слов
Пейринг/Персонажи: Кот, Крыса, Пёс, Зеро-девятнадцать
Категория: джен
Жанр: фантастика, драма, приключения, юмор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Простодушный Пёс, хитрая Крыса и наглый Кошак — трое молодых полулюдей-подузверей идут на Зов неведомого по бесконечному лесу…
Предупреждение: жаргон
От автора: Горжусь тем, что мне вообще пришла в голову эта идея, тем, что я до неё додумалась САМА, хотя она, конечно, использовалась во множестве НФ-сюжетов: ЗОВ некоего Искусственного Разума, который дано услышать лишь единицам...
В комментах к этому тексту на ФБ меня справедливо упрекнули в том, что текст не развёрнут, мир обозначен всего несколькими штрихами... и я опрометчиво пообещала, что, мол, после ЗФБ разверну. Нет, ребята, уже не получится. Не разверну. Спелось так, как спелось, ничего не выкинуть и не вписать. Могу процитировать только одного из читателей, вдохновлённых этим текстом. Это  Nicoletta Flamel!
Я додумываю себе обитателей клана Кота - горожан с волосами всех оттенков меди и золота, торговцев, воинов, почтенных матрон с маленькими котятами, цепляющимися за подолы многослойных юбок. Я вижу клан Псов - ремесленников, крестьян, мельников, кузнецов и пахарей. Их женщины носят медные и железные гривны, а дети играют в густой траве. Я вижу Крыс - бродяг, цыган, воров и поэтов, разноцветных до пестроты. Их мужчины сияют белозубыми ухмылками, а женщины поют, обращая лица к полному диску луны, и отблески костра золотят их загорелые плечи.
Да будет так!))
Ссылка за ЗФБ-16: wtf-kombat2016.diary.ru/p207815425.htm





Единственный на Планете Город принадлежал клану Котов. Подземелья под Городом — клану Крыс. Поселения вокруг Города — клану Псов.
Так было всегда, сколько помнили Псы, Коты и Крысы. А вот людей на Планете не было вовсе. Вернее, после генетической катастрофы, спровоцированной самими людьми, их гены перемешались с генами Псов, Котов и Крыс. Как это получилось, никто из ныне живущих не знал, даже старейшины кланов. Это знание было столь же безвозвратно утеряно, сколь и другие знания людей.
Одно поколение сменялось другим, но примерно раз в поколение над Планетой проносились странные блестящие птицы — предвестники Зова. Этот Зов слышали только единицы избранных и, повинуясь ему, они уходили в бесконечные леса, окружавшие Город — чтобы никогда не вернуться.
Разум ждал их в самом сердце лесов, в подземном бункере над разрушенной, сгоревшей когда-то дотла и давно оплетённой лианами лабораторией. У него когда-то было имя — Зеро-девятнадцать. И сейчас он оставался единственным настоящим хозяином Планеты, о чём не подозревали ни Псы, ни Коты, ни Крысы.
Разум ждал, лёжа на невообразимой глубине в мёртвой тишине просторных залов, когда-то наполненных людскими голосами. Примерно раз в пятьдесят лет он посылал роботов, чтобы те, облетев Планету, собрали для него данные о текущей эволюции её обитателей.
И ещё он посылал Зов, чтобы на него откликнулись — раз в поколение — те Коты, Псы и Крысы, которым было дано его услышать.
Дано было услышать, но не дано достичь Разума — ибо пока что они оказывались недостойными его.
И потому они просто бесследно исчезали в дебрях бесконечного леса, становясь добычей для лесных хищников и легендой для своих кланов.
А через пятьдесят лет Зеро-девятнадцать снова посылал Зов. Он был терпелив — в его распоряжении находилось всё время этого мира.

* * *

Коту по имени Стеф только что исполнилось семнадцать вёсен. Он был рыжим, коренастым, зеленоглазым и наглым. В Городе он не боялся никого, как и под Городом и за стенами Города. Блохастых Псов ему, что ли, было бояться или вонючих Крыс? Ещё чего! Пусть они боятся его!
Стеф должен был стать главой клана после своего отца и готовился к этому. Все молодые Коты уже были под его началом, а Кошки — в его распоряжении. Поэтому, когда в его голове раздался Зов (а было это под утро, когда он, утомлённый ночными драками и любовью, вернулся домой и рухнул на постель), он едва не расшиб эту самую голову об стену.
— Не-ет! — в яростном отчаянии завыл Стеф, царапая стену ногтями. — Я не хочу-у-у!
«Приходи, приходи, приходи…» — шептал мягкий вкрадчивый голос в его голове.
На другой день клан Котов проводил его за Стену. Отец Стефа каменно молчал, катая желваками на скулах. Ватага Стефа, молодые Коты, тоже угрюмо молчали, глядя в землю. Зато три кошечки, которых он жадно вылюбил вчера, во время прощальной попойки, обливались слезами, горестно глядя ему вслед.
Если в какой-то из них осталось его семя, Стефу было не жалко умирать.
Он беззаботно подмигнул им, отсалютовал своим парням, крепко обнял отца, и плавной мягкой поступью вышел за ворота.

читать дальше
* * *
Крысе по имени Неда тоже только что исполнилось семнадцать, и среди её пра-предков явно затесались белые лабораторные крысы. Глаза у неё отливали алым, грива густых волос, белее свежевыпавшего снега, ниспадала до пояса. Неда была племянницей главы своего клана и через месяц готовилась выйти замуж за Кинта, сына его лучшего друга. За худосочного гундосого уродца, тщеславного и жестокого, которого она презирала ещё в детстве. Поэтому, когда она услышала Зов, то даже обрадовалась.
Она давно была сиротой, и оплакивать её уход никто не собирался.
«Приходи, приходи, приходи…» — звал нежный голос в её голове — не мужской и не женский, скорее, детский.
Словно голос того ребёнка, которого у неё теперь никогда не будет.

* * *

Псу по имени Фарг уже сравнялось восемнадцать. Он был высоким, крепким, смуглокожим, с вечно взъерошенным ёжиком иссиня-чёрных волос. В своём клане он слыл храбрым бойцом и опытным охотником. Поэтому, когда Фарг пришёл в логово Совета и спокойным, как всегда, голосом объявил, что нынче ночью услышал Зов, это стало жестоким ударом для старейшин. Однако спорить с Голосом не приходилось, и Фарг отправился в леса.
Леса он знал преотлично, будучи из племени свободных охотников, но эти леса простирались слишком далеко, почему и были прозваны бесконечными. Примерно через пять суток пути Фарг оказался за границей охотничьей территории клана. Места, по которым он шёл сейчас ровным неторопливым шагом, настороженно ловя ноздрями окружающие запахи, — эти места были ему совершенно незнакомы. Но в голове его звучал Зов, и он шёл без устали, разводя костёр лишь по вечерам на привале и поджаривая на огне добычу — птиц и кроликов, иногда рыбу, пойманную в ручье.
Зов направлял его путь, становясь слабее, если он сбивался с нужного направления, и снова усиливался, когда он, повинуясь ему, менял тропу. Фарг знал, что идёт в самое сердце бесконечных лесов, откуда никто из ушедших на Зов не возвращался, но такова была его судьба, и он её принял.
Ему было отчаянно жаль только оставленную в логове мать, но о ней теперь должен был позаботиться клан.
На шестой день Фарг вышел к реке. Узкая, но полноводная, она вырывалась из горного ущелья и свободно текла меж лесистых берегов. Что ж, он был готов преодолеть и эту преграду, поднявшись выше по течению, чтобы потом вернуться туда, куда его направлял Голос. Хотя уже начинало темнеть, и ему стоило сделать привал.
Но, выйдя из-за кустов к реке, он вдруг увидел, что прямо под обрывом, пытаясь бороться с быстрым течением, но раз за разом погружаясь в стремнину, кто-то беспомощно барахтался.
Фарг не знал, Пёс ли сражается там за свою жизнь, слабея и захлёбываясь, но тонувшее существо точно не было зверем. Насколько Фарг мог разглядеть в полутьме, на неведомом пловце была одежда, сшитая из шкур, как и на нём самом. Да кто бы ещё мог оказаться в такой глуши, настолько далеко от Города? Конечно же, в реке тонул именно Пёс.
Не раздумывая более, Фарг скинул наземь заплечный мешок, куртку и штаны и кинулся в воду.
Быстрина понесла его и закрутила, но он был сильным и плавал хорошо — всё-таки вырос не в Городе, как изнеженные Коты и помойные Крысы. Прихватив тонущего под мышку, он оглушил его прицельным ударом крепкого кулака по макушке, чтобы тот не цеплялся за него и не мешал ему плыть. Сделав несколько широких гребков, Фарг преодолел бурлящую полосу течения и ещё через несколько гребков оказался на берегу — голый, мокрый и дрожащий от холода. Выуженное им из воды существо он аккуратно опустил на прибрежный песок, повернув ему голову набок, чтобы из глотки вытекла речная вода, если спасённый её нахлебался.
Вздохнув, Фарг озабоченно подумал, что подхватит лихорадку из-за этого утопленника, и принялся торопливо одеваться. Затянув завязки грубых штанов, он подобрал с земли свою куртку и подошёл к спасённому. Приподнял за плечи его лёгкое маленькое тело и принялся снимать промокшую насквозь одежонку.
Внезапно рука его застыла, и он изумлённо заморгал — перед ним, всё ещё оглушённая, плотно закрыв глаза, лежала девчонка. И не Псица. Крыса!
Её мокрые светлые волосы сбились в спутанный ком, голова на гибкой шее откинулась назад, маленькие груди круглились набухшими весенними почками… но хвост! Хвост был не псовым (лохматым и загнутым кверху) и не пушистым кошачьим. Он был крысиным — длинным, тонким и голым! Фарг взял её голову за виски и повернул, чтобы рассмотреть получше. Её ушки тоже были крысиными — более округлыми, чем его собственные, и без шерсти, как хвост.
Но, как ни странно, Фарг не почувствовал брезгливости. Она была красивой, эта Крыска — особенно, когда распахнулись её длинные, слипшиеся от влаги ресницы и открылись глаза, огромные, с алой радужкой, похожие на сверкающие рубины. Глаза эти непонимающе и изумлённо воззрились на Фарга, а потом девчонка тонко пискнула и мгновенно вывернулась из его хватки, прижав коленки к груди и обхватив их гибкими руками. Она начала лихорадочно озираться вокруг — наверное, в поисках собственной одежды.
— Ты тонула, — отрывисто произнёс Фарг, подбирая слова на Всеобщем Языке. — Я тебя вытащил. Хотел переодеть. Не бойся.
— Пёс! — выдохнула она, и губы её затряслись — то ли от холода, то ли от страха. Она тоже глядела на его остроконечные, с короткой шерстью, уши и намокший лохматый хвост, высовывающийся сзади из прорези в штанах. В темноте она явно видела куда лучше него, подвальная тварь. — Зачем… спас?
«И вправду, зачем?» — с досадой подумал Фарг, подбирая и накидывая на её тонкие плечи свою куртку.
— Потому что дурак, — так же отрывисто ответил он, глядя, как она судорожно запахивает куртку на груди. Он вздрогнул от холода, жалея, что не сплошь покрыт шерстью, как его предки. Шерсть и у Псов, и у Котов, и у Крыс теперь росла только вдоль хребта, а также как у давным-давно исчезнувших людей — на голове, в промежности и под мышками.
Фарг деловито принялся разводить костёр: собрал под ближайшими кустами хворост, достал из кармана штанов огниво и принялся высекать искры.
Девчонка всё смотрела на него своими громадными глазами, светящимися в полумраке, чуть склонив голову на тонкой шее и кутаясь в его куртку.
— Зовут как… тебя? — внезапно спросила она.
— Фарг, — помедлив, отозвался он и, сдвинув свои густые брови, с неохотой осведомился: — А тебя?
Уж это-то ему совсем не стоило узнавать — не псица же была перед ним!
— Неда, — протянула девчонка и вдруг так и подпрыгнула, быстро отползая на четвереньках к костру — к Фаргу — и в ужасе уставившись теперь уже куда-то в темноту.
Фарг резко обернулся, сжимая в одной руке сдёрнутый с пояса нож, а в другой — столь же молниеносно выхваченный из кучи пожитков небольшой арбалет.
А из кустов на свет костра, глядя на Неду и Фарга немигающим взглядом раскосых зелёных глаз с круглыми чёрными зрачками, выступил коренастый рыжий Кот. Уж Кота-то Фарг сразу узнал! Кто бы не узнал такую наглую и высокомерную разбойничью морду! Это был сынок предводителя кошачьего клана, которого, кажется, звали Стефом. Фаргу не раз доводилось видеть его во время вооружённых стычек и мирных переговоров с Котами.
— Чего тебе, котяра? — рыкнул Фарг, выступив вперёд и заслонив собой девчонку.
Верхняя губа кошака вздёрнулась, обнажая острые белые клыки.
— Не гавкай, псина! — прошипел он и кивнул на скорчившуюся на песке Неду. — Я видел, как ты её вытаскивал. Сперва решил, что ты совсем дурак, а теперь вижу, что не совсем. Она хоть и вонючая Крыса, но сгодится. Давай её поделим, а потом притопим.
Услышав это, Неда пронзительно запищала.
— То есть как это поделим? — недоумённо моргнул Фарг.
— Тупая псина! — рявкнул кошак. Его длинный рыжий хвост зло замолотил по узким бёдрам. — Поимеем эту крысятину вдвоём и выбросим в реку!
Фарг, даже не оборачиваясь, чувствовал, как трясётся позади него девчонка, уже подползшая к самым его ногам.
— Я не затем её спасал, — ровно ответил он, хотя, по правде говоря, сам не знал, зачем — просто жалко стало живую душу. — Ступай своей дорогой, кошачья морда, ищи добычу в другом месте.
Кот ещё немного постоял, сердито глядя на обоих — на скорчившуюся Крысу, на сдвинувшего брови, ощетинившегося Фарга, на арбалет и нож в его руках. Потом прошипел, как будто выплюнул:
— С-сучий выродок!
И так же мгновенно и неслышно, как появился, исчез в кустах — будто тень. Даже ни одна ветка не дрогнула.
— Кошак драный! — прорычал ему вслед Фарг, повертев в руках арбалет.
— Надо было убить его! — срывающимся полушёпотом выпалила Неда. — Он вернётся!
Красные глаза её сверкали в свете костра, спутанная белая грива разметалась по острым плечам, с которых сползла куртка Фарга. Перехватив его взгляд, девчонка нервно натянула её повыше.
— Меня ты можешь не бояться, — досадливо буркнул Фарг, отходя к костру, чтобы подложить туда хвороста. — Меня не прельщают Крысы. А этот кошак… если осмелится подкрасться к нам ещё раз, я его сразу учую и тогда уж точно прикончу.
Он намеренно говорил громко, зная, что Стеф так и прячется в кустах. Теперь Фарг хорошо различал его запах — резкую вонь возбуждённого и разозлённого Кота.
Фарг покормил Крысу и поел сам, продолжая время от времени настороженно принюхиваться, раздувая ноздри, но кошачьего запаха больше не улавливал — Стеф отступил. Он надеялся на это, хотя умом понимал, что настырный кошак затаил на них злобу.
— Что ты делаешь здесь? — спохватившись, что так и не выяснил этого, спросил он Неду, бросая ей просохшие у костра вещи — замшевые штаны и рубашку, расшитую знаками её клана. — Нечего Крысам делать в лесу.
— Я за-заблудилась… — промямлила девчонка, быстро глянув на него, и, как бы Фарг ни был простодушен, он тут же сообразил, что она врёт. Что ж, её дело.
Нахмурившись, он отвернулся, сосредоточенно вглядываясь в ночную тьму, и сумрачно приказал:
— Одевайся и ложись поближе к костру. Я покараулю. Утром я пойду своей дорогой, а ты — своей. Если действительно заблудилась — ступай вверх по реке и рано или поздно выйдешь к Городу.
Зов неотвратимо звучал в его ушах, и ему было не до возни с девчонкой, хотя он понимал, что она легко может стать добычей не только какого-нибудь бродячего Кота, но и любого хищного зверя. Что ж, пусть молится своим крысиным богам. Он поморщился и уселся возле костра, всё ещё не оборачиваясь, но по шуршанию веток догадался, что Неда устраивается на ночлег. Самому ему предстояла бессонная ночь — из-за бродящего вокруг проклятого котяры, чтоб его приподняло да пришлёпнуло.
Он вздохнул и сладко зевнул, потянувшись всем телом. Что ж, ладно.

* * *

Неда лежала на подстилке из веток, свернувшись клубочком, и смотрела на широкую крепкую спину этого Пса. Фарга. Сквозь шум реки она всё ещё слышала Зов, который усилился за последние несколько дней, и она понимала, что приближается к его источнику.
Она лихорадочно размышляла о том, что же ей делать дальше. Конечно, она не собиралась возвращаться в Город. Но Неда теперь чётко осознавала, сколько опасностей ей угрожает. Она уже чуть было не утонула в реке, пытаясь переправиться через неё. А тут ещё этот Кот! На глазах у неё выступили слёзы отчаяния. О, если бы этот простак-Пёс согласился её проводить туда, куда звал Голос! Но он, конечно, откажется — ведь все на Планете знали: те, кто ушёл на Зов, никогда не возвращаются обратно. Потому-то им и не давали провожатых.
Но ей так нужна была защита! Она беззвучно всхлипнула и ещё раз в тоске посмотрела на крепкую спину Фарга сквозь влажные от выступивших слёз ресницы. Ей нечем было подкупить его, нечем удержать, кроме… кроме самой себя?!
После этого Пёс её не оставит!
О Мать Богов, будь милосердна! Неда никогда не ложилась с мужчиной, её с детства нарекли невестой Кинта и предназначали ему в жёны, но не время было размышлять об этом. Голос пел у неё в голове, призывая: «Приходи, приходи, приходи…»
Она должна была дойти!
Неда поднялась и в несколько осторожных шажков преодолела расстояние, отделявшее её от Пса. Тот мгновенно напрягся, настороженно глядя ей в лицо своими карими хмурыми глазами. Чёрный ёжик волос на его большой голове смешно топорщился, и Неда даже невольно улыбнулась, несмотря на обуревавший её страх. И так же невольно протянула руку и пригладила этот ёжик, хоть Пёс и попытался увернуться от прикосновения.
— Чего тебе, Крыса? — проворчал он, с подозрением уставившись на неё.
— Меня зовут Неда, — собрав всю свою решимость, быстро прошептала она. — Неда. Я… хочу… — «чтобы ты проводил меня к тому месту, откуда раздаётся Зов!» — хочу тебя. Ляг со мной, Фарг.
У него даже рот сперва открылся, обнажая блестящие зубы, но потом он с лязгом сомкнул челюсти.
— Зачем тебе это, Крыса? — рыкнул он, грозно насупившись.
— Как… зачем? Ты мне понравился… — пролепетала Неда срывающимся голосом, судорожно сжимая кулачки, чтобы не дрожать от ужаса. Он был такой огромный, гораздо больше любого крысака!
— Да ты же вся трясёшься, какое там понравился, — процедил Фарг. Он уже поднялся с земли, возвышаясь над съёжившейся Недой, как гранитная скала. А потом вдруг вскинул руку, притянув Неду к себе, чтобы она ощутила всем телом мощь его большого тела. От него едва уловимо пахло псиной, а ещё — дымом.
Неда всхлипнула и, не сдержавшись, заплакала.
— Не реви, дурёха. Чего ты на самом деле хочешь? Проводить тебя обратно к Городу, что ли? — уже мягче спросил он, и она замотала головой, давясь слезами и цепляясь за бахрому на его поношенной куртке.
— Я не могу… не могу вернуться в Город! — отчаянно прорыдала она. — Мне нужно… чтобы ты проводил меня туда, откуда раздаётся Зов!
Фарг ошеломлённо помолчал, слушая её судорожные всхлипы, а потом протянул руку, впутывая пальцы в её волосы и вынуждая запрокинуть голову к своему сумрачному лицу.
— Так ты тоже его слышишь? — отрывисто спросил он, и Неда враз перестала рыдать.
— О Мать Богов… — потрясённо прошептала она, машинально вытирая ладонями мокрые щёки и нос. — Ты… ты сам идёшь туда! Благодарю тебя, Мать Богов, о, благодарю тебя!
— Я не ваша Мать Богов, — пробурчал Фарг себе под нос, — и ты рано благодаришь. Может быть, я дальше пойду отдельно от тебя? На что мне такая обуза?
Неда отрицательно покачала головой. Она уже улыбалась, заглядывая в его смущённые и сердитые глаза, а потом взяла его большую руку, поднесла к губам и лизнула сбитые костяшки его смуглых пальцев своим острым язычком.
То, что он с глухим рычанием отдёрнул руку, уже не имело никакого значения.

…Высоко над ними в звёздной пустоте парила блестящая стальная птица — глаза и уши Зеро-девятнадцать.
«Приходи, приходи, приходи…»

* * *

Гораздо ниже птицы, на толстой корявой ветке растянулся рыжий Стеф. Отсюда ему было прекрасно видно и слышно всё, что происходило на полянке у костра.
Он бы с удовольствием посмотрел, как этот простак-кобель дерёт белобрысую крыску, но то, что он услышал, было ещё интереснее.
Эти двое недоумков тоже были выбраны Голосом, как и он! Тоже шли на Зов! Стеф почувствовал какую-то детскую обиду, раздражение и вместе с тем жгучее любопытство. Почему Голос выбрал именно их? Ну, почему его — понятно. Кто, как не он, был этого достоин?
Тут он вспомнил, что никто из удостоенных такой же чести за многие поколения до него, назад так и не вернулся, и слегка приуныл.
Будь что будет, подумал Стеф решительно. Что было, то было, что будет, то будет. Он всегда жил под этим девизом.
Двое у костра перепихиваться так и не стали. Девчонка привалилась плечом к дураку-Псине и просто задремала. Вот же простофиля он! Стеф его вспомнил, его звали, кажется, Фарг, и когда молодые кошаки махались с молодняком Псов, в драке он стоил двоих.
Стеф мог бы с лёгкостью положить его сейчас, если бы у него был арбалет, а потом поиметь и придушить девку. Если бы ему сильно приспичило, он бы мог это сделать и ножом, но желание поквитаться с облаявшим его Псом и отыметь приманчивую Крыску перебивалось острым любопытством.
Любопытство и весёлый азарт — вот то, что всегда вело Стефа по жизни, то, что сейчас толкало его идти на Зов.
«Приходи, приходи, приходи…» — звал Голос.
— Да иду я, иду, не ной, — пробормотал Стеф, зевнул во всю пасть и растянулся на ветке, беззаботно свесив вниз рыжий хвост.

* * *

Утром Фарг не знал, куда девать глаза при виде Неды — когда вспоминал, как та сказала, что она, мол, хочет его, потому что он ей нравится. Конечно, соврала, как тут же и выяснилось. Да и зачем ему Крыска? Но он никак не мог забыть дразнящее прикосновение её острого язычка к своей руке. От этого воспоминания Фарга просто в пот бросало, и он постарался побыстрее выбросить его из головы.
Дальше они пошли вместе. Неда даже пыталась взять у него вещевой мешок с припасами, чтобы нести его самой. Смех один. Фарг понимал, что она пыталась быть полезной и теперь собиралась всячески угождать ему. Помощница, куда деваться... Ладно, лишь бы не приставала больше со своими нежностями. Мешок он ей, конечно же, не отдал, ещё чего!
Настырного рыжего кошака нигде не было видно, но Фарг чуял следы его вони откуда-то сверху. Он нещадно выругал себя за тупость. Выходит, рыжий гад всю ночь болтался на ветках где-то у них над головами! Но почему он их не тронул? Побоялся?
На Стефа, каким он его помнил, это было совсем не похоже. Подвох?
— Эй! — раздражённо окликнул он Крыску. — Неда! Эта рыжая скотина вертится где-то на деревьях. Смотри наверх, да повнимательнее!
Девчонка, испуганно пискнув, уставилась на кроны деревьев над головой и, конечно же, едва не упала, споткнувшись о выступавший из травы гладкий корень. Фарг едва успел подхватить её под острый, как сломанная веточка, локоть.
Крыса, что с неё взять! Городское отродье.
Фарг снова досадливо вздохнул и зашагал вперёд. Спотыкаясь и поминутно вертя головой во все стороны, Неда засеменила за ним.
Гиены напали, когда Фарг с Недой уже пересекли реку вброд — Фарг перенёс девчонку на плечах — и двинулись к оконечности каменной гряды по тропинке среди красно-коричневых утёсов. Собственно, Зеро-девятнадцать мог бы сказать Фаргу, что эти выскочившие из маленького ущелья полосатые вонючие твари были помесью гиен и какого-то вида кошачьих. Но от этого знания Фаргу не стало бы легче. Он затолкал Неду в какую-то узкую щель между скалами, закрыл её своей спиной и вступил в бой.
Стрелы в арбалете закончились слишком быстро, и тогда он принялся полосовать тварей ножом, обмотав другую руку вещевым мешком из которого вытряхнул все припасы — жизнь дороже — и молотя их по ощеренным пастям, из которых капала ядовитая слюна. Твари яростно завывали, Неда придушенно пищала позади него, Фарг отчаянно богохульствовал… и уже выбивался из сил, когда все эти звуки заглушил душераздирающий, пронзительный кошачий вопль.
Рыжий Стеф спрыгнул с утёса прямо в кучу гиен и сразу уложил трёх из них. Пользуясь замешательством поганых зверюг, Фарг располосовал глотку самой крупной из них — наверное, вожаку. Остальные бросились врассыпную с визгом и завываниями, напоминающими крики ночных птиц.
Запыхавшийся, крайне довольный Стеф, залихватски сверкая зелёными глазами, повернулся к Фаргу:
— Что, псина, зассал?
Он насмешливо оскалился, переводя взгляд с покрытого гиеньей кровью, покачивающегося от усталости Фарга на высунувшуюся из-за его спины Неду, чьи расширившиеся от ужаса глаза светились, как рубины, на бледном остроскулом личике.
— А ты, кры-ыса… — презрительно продолжал Стеф, но вдруг пошатнулся и удивлённо глянул вниз. Его грубо сшитые штаны были располосованы чуть выше правого колена, и толстая ткань медленно намокала от крови. Сама по себе эта рана была всего лишь царапиной, но яд гиен, попав в кровь, мог привести к параличу. Как мог бы объяснить Стефу Зеро-девятнадцать, этот яд поражал центральную нервную систему.
— Разведи костёр! — крикнул Фарг онемевшей Неде, бросив ей огниво, а сам, не теряя ни секунды, подскочил к Стефу и толкнул его на землю. Выхватил нож и окончательно располосовал лезвием его штанину. Потом выдернул сыромятный ремешок из собственных штанов и туго-натуго обмотал ему ногу прямо над раной, чтобы отравленная кровь не поднималась выше.
— Эй! — возмутился Стеф, не сообразивший, видать, в чём дело, и попытался отпихнуть Фарга. — Спятил, псина нечёсаная?!
«Ох уж эти городские недоделки!» — простонал про себя Фарг, а вслух яростно гаркнул:
— Сиди смирно и не мяукай, котяра, если не хочешь колодой лежать! — он посмотрел в округлившиеся зелёные глаза кошака с чёрными вертикальными щелями зрачков и уже мягче добавил: — Держись. Терпи.
И что было сил стиснул твёрдыми пальцами плоть вокруг раны, выжимая отравленную кровь. Стеф только громко зашипел и заскрежетал зубами, но больше не отбивался, за руки Фарга не хватал — видать, понял, что Пёс куда лучше него знает, что делать — а так оно и было. Что ж, значит, не дурак, отстранённо подумал Фарг, наблюдая, как кровь вытекает из раны, пятная каменистую серую землю.
Наконец он разжал липкие пальцы и повернулся к Неде. Та стояла на коленях возле разожжённого ею костерка. Её лицо побледнело ещё больше, и Фарг с досадой подумал, что она вот-вот лишится сознания. Но нет, крыска ещё держалась.
— Обмой лезвие и накали, — скупо распорядился Фарг, бросая ей свой нож. На лезвии ещё оставались гиенья кровь и слюна.
Пока девчонка трясущимися руками исполняла требуемое — и довольно сноровисто — Фарг дёрнул кошака за рыжие лохмы, поворачивая к себе его голову.
— В пальцах колет? — отрывисто спросил он, снова пристально глядя ему в глаза. Зрачки кошака вроде не расширялись. — Дышать трудно? Всё двоится? Говори!
— Н-нет… — с запинкой пробормотал тот, и Фарг удовлетворённо кивнул. Может, они ещё и успеют. Может, всё обойдётся.
Когда Неда вынула из огня нож с раскалённым докрасна лезвием, Фарг так же резко приказал ей:
— Прижги ему рану. Я его держу.
Он крепко обхватил поперёк груди не успевшего опомниться Стефа, заломив ему руки за спину и прижав к земле. Кот сперва взвыл, но тут же умолк, судорожно сглатывая и жмурясь. Фарг слышал, как гулко и неровно колотится его сердце, и надеялся, что это от страха, а не от действия гиеньего яда.
— Нет! — в ужасе взвизгнула Неда. — Я не могу! Нет-нет-нет…
Сидя в пыли около своего костерка, она покачивалась, как былинка на ветру, и беспомощно мотала растрёпанной белобрысой головой.
— Давай! — свирепо рыкнул Фарг. И угрюмо добавил, глядя сверху вниз на рыжие лохмы распростёртого на земле Стефа. — Это же Кот. Наглый котяра. Твой враг. Он хотел тебя снасильничать и утопить. Ты радоваться должна. Давай же! Иначе он помрёт!
Закусив нижнюю губу и обливаясь слезами, чертившими мокрые полосы на её перемазанном грязью лице, Неда подползла к ним и, передёрнувшись всем телом, крепко прижала раскалённый нож к окровавленной плоти. Резко завоняло палёным. Стеф с пронзительным воем рванулся было из рук Фарга, отчаянно забился, но тут же обессиленно затих.
Наконец Неда бросила зазвеневший нож на камни, закрыла лицо ладонями и зарыдала.
— Молодец, маленькая, — ободряюще сказал ей Фарг, сам тяжело дыша и морщась от запаха палёной плоти. — Ты его спасла. — Он немного ослабил свою хватку, тревожно заглядывая в лицо Стефу, который зажмурился и закусил губы так, что капли крови поползли по его подбородку, заросшему рыжей щетиной. — А ты как? Стеф!
Кошак открыл мокрые глаза, проморгался и прохрипел, морщась и глубоко дыша:
— Чуть не обделался, как. Ну, вы и гады же…
— Зато живой будешь, — облегчённо фыркнув, назидательно произнёс Фарг, прислоняя его спиной к своему плечу. — Больше нигде не цапнули?
— Так я тебе и сказал, -— вяло огрызнулся кошак и растянул изгрызенные губы в вымученной усмешке.
Неда вскинула голову, потрясённо посмотрела на них и тоже поперхнулась дрожащим смешком.
Никто из них не заметил промелькнувшую в высоте стремительную блестящую тень стальной птицы.

«Приходи, приходи, приходи…»

* * *

В тени гранитного утёса они провели ещё два дня, пока нога у рыжего не поджила и он не начал ковылять самостоятельно, а не опираясь на плечо Фарга с рычанием и ругательствами, как делал это, торопясь отлить в кустах.
Вообще Стеф был ужасен, груб, неотёсан и… и, в общем, ужасен, с содроганием думала Неда, встречаясь с ним взглядом и торопливо отворачиваясь от его хищной и наглой ухмылки. Он бы растерзал её, если бы не Фарг! Она была рада, что причинила ему боль!
Однажды Фарг ушёл на охоту за кроликами, оставив Стефа на её попечение. Неда с тоской проводила глазами крепкую фигуру Пса, скрывшуюся за скалами. Он оставил ей арбалет на случай нового нападения гиен, но Стефа она боялась куда больше гиен. И, как выяснилось, не зря.
Сначала он, впрочем, лежал тихо и не донимал её — видимо, ждал, когда Фарг отойдёт подальше и не услышит её крика о помощи. Потом слабым голосом окликнул её:
— Эй, крыска… дай мне попить…
А когда она сторожко приблизилась к его подстилке с глиняной бутылью в руках и наклонилась к нему, он взметнулся с земли стремительно, как змея, и мигом сцапал Неду. Она заверещала и забилась в его руках, но его узкая жёсткая ладонь крепко зажала ей рот — так, что она едва не задохнулась.
— Не ори, крыска, — ощерился он, наваливаясь на неё всем телом. — Я тебе ничего такого не сделаю, хотя и не прочь. Просто полежи со мной. Я ведь чуть не умер. И нога, тварюга, у меня болит. И девок я давно в руках не держал…
Голос его стал совсем уж жалобным.
Очень близко Неда увидела его прозрачно-зелёные раскосые глаза. Тело его было каменно-твёрдым и горячим, но, навалившись на неё и прижавшись к ней, он больше и вправду её не трогал, не лапал и не выкручивал руки. Просто лежал и щурился.
Неда перестала барахтаться и заморгала.
— Слезь с меня, кошак… Стеф… я задыхаюсь, — пробормотала она. — Я полежу с тобой, если ты так хочешь. Мог бы просто попросить.
— Можно подумать, ты бы вот так взяла и прилегла тут, если бы я тебя не сцапал, — хмыкнул Стеф, скатываясь с ней, но продолжая обнимать её и прижиматься.
Дурной. Вот же дурной…
Она неуверенно просунула руку под его горячую крепкую шею, пристраивая его рыжую башку себе на плечо. Дыхание его становилось всё более ровным и сонным, а из глубины его горла начало подниматься урчание. Нет, мурлыканье! Он мурлыкал у неё на плече!
Неда тихонько рассмеялась, странно этим польщённая. Стеф крепко спал, а она всё лежала, обнимая его и задумчиво глядя в небо, где пронеслась вдруг стремительная лёгкая тень.

«Приходи, приходи, приходи…»

* * *

Ещё через семь дней они достигли сердца бесконечных лесов. Им пришлось перейти ещё одну реку и отбиться от нападения двух гиеньих стай. Каждый из них понимал, что поодиночке не выжил бы в этой дикой, полной опасностей, пустоши. Чем ближе они подходили к сердцу лесов, тем яснее звучал призывающий их Голос… и тем больше костей попадалось им на пути. Костей и черепов тех, кто ушёл, как они, на Зов… и не вернулся.
На рассвете они подошли к бетонным руинам, почти незаметным пол оплетавшим их лианоподобного кустарником. Голос в их головах в последний раз пропел: «Приходи-и…» и смолк.
Зеро-девятнадцать внимательно разглядывал пришедших десятками своих блестящих глаз.
Они пришли не поодиночке.
Они пришли втроём.
Кот. Пёс и Крыса.
Она нападали друг на друга, они помогали друг другу, они спасали друг друга.
Они стояли прямо перед ним, не зная, что им теперь делать, и взошедшее над лесами солнце золотило им кожу, отражалось в глазах.
Крыса робко просунула тонкие пальцы в опущенную ладонь Кота, и он крепко сжал их. Вторую ладонь Кот опустил на широкое плечо Пса, стоявшего справа от него.
К Зеро-девятнадцать наконец-то пришли Люди.

Глубоко внизу, в залах подземной лаборатории, вспыхнул свет и заработала автоматика.

Зеро-девятнадцать — Голос — ожил.
Он знал, что теперь начнёт учить Людей всему, что они смогут постепенно усвоить. Это будет дело не одного поколения, но он справится.
Ведь они пришли.
Заросший лианами купол со скрежетом раскрылся, открывая залитый ярким светом вход.
Люди безмолвно переглянулись.
Стеф крепко стиснул руки Неды и Фарга и первым шагнул вперёд.