@темы: фото

@темы: фото

@темы: фото, Туапсе

@темы: фото

@темы: кошачье, арт

@темы: фото, Туапсе

@темы: кошачье, арт

Название: Юность вождя
Цикл: Каре-каре
Автор: sillvercat для WTF Africa 2025
Бета: Xenya-m
Канон: ориджинал
Размер: мини, 1132 слова
Персонажи: юный Мбунгу/Варанга, Марга, колдун Джембе, другие каре-каре, белые наёмники
Категория: джен, гет
Жанр: повседневность, драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Мбунгу вспоминает молодость.
Примечание: Другие работы цикла см. в предыдущих текстовых выкладках команды: «Здоровый образ жизни», «Вербовка», «Мокеле-мбембе», «Змея и браконьеры»; «Его дочь»; «Выгодная сделка», «Ритуал», «Ночной костёр»; «Призыв»; «Амулет и не только»; «Миссия выполнима»; «Диктатор»; разрешение авторов на продолжение получено, каждая часть может читаться отдельно.
Написано по заявке с Инсайда.
Ссылка: тут

Мбунгу знал, что до самой смерти не забудет ту ночь, когда погибли его отец, мать и многие каре-каре, погибли ни за что. Ему было тогда всего двенадцать. Белые люди с автоматическими винтовками вошли в деревню, беспорядочно паля во все стороны по выскакивавшим из своих хижин каре-каре, со смехом, будто по свиньям и козам, которые тоже в ужасе разбегались в тщетной попытке спастись от неминуемой гибели.

Мбунгу тогда показалось, что убийцы были чем-то одурманены.

Он сам и двое его младших сестрёнок и брат убежали в буш, где и забились поглубже в заросли, трясясь от ужаса при виде поднимавшегося над деревней зловещего багрового зарева. Пылали соломенные крыши хижин, пришельцы с хохотом их поджигали.

К утру убийцы ушли, деревня догорела. Пламя погасло, оставив чёрное страшное пепелище. По обочинам дороги и у озера валялись трупы людей и животных.

За спрятавшимися в буше детьми пришёл их дядя Канди, которому удалось уцелеть. Он отвёл их в миссию, откуда навстречу уже спешили святые отцы и монахини, чтобы помочь врачевать раненых и хоронить погибших. Они тоже были белыми людьми, но совсем другими. Мбунгу бережно хранил в сердце благодарность им, хотя его коробили их назидательные речи о наказании Господнем за языческие обряды и обычаи, за поклонение духам предков и богохульное обращение за помощью к колдуну Джембе.

Мбунгу же был твёрдо уверен: если бы колдун, который и тогда уже был стар, как растрескавшаяся от солнца земля, находился в деревне, ничего ужасного бы не случилось. Господь Иисус не обязан был защищать каре-каре, но вот если бы Джембе воззвал к духам предков, те спустились бы с небес и защитили своих ни в чём не повинных детей.

Но Джембе в тот страшный день бродил где-то в буше, о чём потом не раз горько сожалел. Что же, значит, духам было так угодно, мрачно заключал он.

Мбунгу сразу повзрослел. Отец и мать погибли, он остался за старшего, но уцелевшие каре-каре не могли взять сразу всех сирот. Дядя Канди увёз девочек и свою беременную жену в соседнюю деревню к её родителям, там они все и поселились. А Мбунгу и его младшего братишку забрал в свою хижину новый вождь каре-каре, выбранный ими вместо погибшего вождя. Звали его Данби, он слыл суровым, но справедливым человеком, и под его началом каре-каре быстро отстроили деревню сызнова. Строили все, от мала до велика.

У Данби была одна слабость — его красавица-жена Киоги, которая сама без памяти любила и баловала их единственного сына Маргу.

Марга был ровесником Мбунгу, вырос лентяем и лжецом, без зазрения совести обижал тех, кто младше и слабее него. И всегда кричал, что он сын вождя и сам когда-нибудь станет вождём, так что все дети в деревне должны ему подчиняться. Мбунгу при виде Марги чувствовал, что невольно щерится, будто готовый к драке пёс.

Они и дрались. Мбунгу заступался за других детей и не давал Марге спуску. Крепкий и сильный, возмужавший от постоянной тяжелой работы, рано развернувшийся в плечах, он почти всегда выходил победителем из этих схваток.

У Марги хватало сметки не жаловаться родителям. Он понимал, что из-за этого потеряет остатки уважения к себе со стороны других ребят. Но он затаил злобу и при любом удобном случае устраивал для Мбунгу какую-нибудь пакость: путал и рвал рыболовные снасти, утаскивал припасы, приготовленные для охоты, ломал или прятал. Мбунгу всё это терпеливо сносил. Когда дело касалось его одного, он был готов и потерпеть выходки наглеца, ведь он жил вместе с братом в доме его родителей и ел их хлеб.

Но ещё через несколько лет соперничество Мбунгу и Марги обострилось пуще.

На соседней улице жила Варанга, девушка годом младше них, стройная, будто молодой росток, с глубокими умными глазами, спокойная и серьёзная. На ней держался весь дом, мать её часто болела и не могла долго работать по хозяйству, так что Варанга, как и Мбунгу, обихаживала младших. А ещё варила еду, носила воду из колодца, мотыжила общинное поле и стирала бельё на берегу озера.

Мбунгу тайком любовался ею — как она идёт, поставив корзину с бельём на голову, грациозная, будто серна. Она уже изронила первую кровь, и мать, по обычаю, заплела ей волосы в две косы вместо нескольких детских косичек. Это означало, что девушка каре-каре готова к замужеству и родам.

Мбунгу казалось, что и Варанга посматривает в его сторону неравнодушно, но окончательно убедился в этом после одного злосчастного случая.

Оказалось, что Марга исподтишка выслеживал Варангу и, убедившись, что она осталась на озере одна, потащил её в прибрежные кусты, чтобы овладеть ею. Девушка отчаянно вырывалась и пыталась звать на помощь, но он зажимал ей рот ладонью. Тогда Варанга цапнула его за руку до крови и закричала во весь голос, когда он, выругавшись, невольно отпустил её. Закричала, призывая живущего в озере мокеле-мбембе, но тут появился Мбунгу.

Он как раз возвращался с рыбалки. В два гребка он достиг берега, выпрыгнул из своей лодки-долблёнки и набросился на Маргу. Он готов был его убить, но Варанга вцепилась ему в плечо и оттащила.

У Мбунгу было черным-черно в глазах от ярости. Он видел, что делали белые наёмники с женщинами каре-каре, когда жгли деревню. А этот подонок намеревался проделать такое же с Варангой! Та судорожно обнимала Мбунгу, пряча лицо у него на груди, но не плакала. Марга, продолжая грязно ругаться, пошёл прочь.

Мбунгу решил, что теперь уж точно не станет скрывать от вождя Данби преступление его сына. Но тут стряслось то, чего никто не ожидал. Вождя принесли с охоты другие воины, тот истекал кровью, дух его уже отходил к праотцам. Старое ружьё разорвалось прямо у него в руках. Он умер прежде, чем его донесли до хижины колдуна Джембе. Киоги с плачем кинулась ему на развороченную грудь.

Пора было выбирать нового вождя, и на следующее утро после похорон и погребального пиршества все каре-каре собрались на общинной площади. Марга высокомерно поглядывал на всех из-под полуопущенных век. Он любил отца и горько оплакивал его смерть, но теперь ему выпала возможность стать вождём. Он не сомневался, что унаследует этот титул, ведь обычно вождями становились близкие родственники покойного. Так и Данби унаследовал место вождя после погибшего двоюродного брата.

Однако вперёд выступил колдун Джембе, сухой и сгорбленный, как корявое дерево. На его щуплой груди брякали амулеты из рога антилопы и когтей льва. Он ткнул пальцем в сторону стоявшего рядом с братом Мбунгу и объявил, что духи велели каре-каре выбрать вождём не родного, а приёмного сына Данби.

Марга отчаянно и невнятно завопил и кинулся к колдуну. Тот поймал его за плечо и удержал на удивление сильной рукой. А потом сказал ему на ухо что-то, отчего парень моментально сник и, опустив голову, зашагал прочь.

К концу того же дня Марга и его мать собрали свои вещи и на повозке уехали в богатую деревню макуа, где и поселились.

Совершенно ошеломлённый всем происшедшим Мбунгу, которого каре-каре уже славили как нового молодого вождя, осмелился спросить у Джембе:

— Духи и в самом деле выбрали меня?

Колдун глянул на него насмешливыми узкими глазами, чёрными, как ночь, и ответил:

— Конечно.

— Но почему? — выпалил Мбунгу.

— Тебя ведь выбрал мокеле-мбембе, чтобы заступиться за эту девчушку, Варангу, — невозмутимо отозвался колдун. — Кстати, возьми её в жёны. Духи советуют.

Название: На большой железной птице
Цикл: Каре-каре
Автор: sillvercat для WTF Africa 2025
Бета: Xenya-m
Канон: ориджинал
Размер: мини, 1430 слов
Персонажи: вождь Мбунгу, его жена Варанга, дочь Даяна, Парги, колдун Джембе, Сэм Мапуи, другие каре-каре, Реж
Категория: джен, гет
Жанр: юмор, быт
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Мбунгу отправляется в путешествие.
Примечание: Другие работы цикла см. в предыдущих текстовых выкладках команды: «Здоровый образ жизни», «Вербовка», «Мокеле-мбембе», «Змея и браконьеры»; «Его дочь»; «Выгодная сделка», «Ритуал», «Ночной костёр»; «Призыв»; «Амулет и не только»; «Миссия выполнима»; «Диктатор»; разрешение авторов на продолжение получено, каждая часть может читаться отдельно.
Ссылка: тут

Когда старый джип чернокожего проводника Сэма Мапуи запылил по грунтовой дороге, ведущей от миссии к селению каре-каре, вождь Мбунгу не подозревал ни о каком подвохе. Всегда улыбающийся хитрюга Сэм нравился ему, он приходил к каре-каре из мира странных белых городских людей и помогал в нём разбираться, а часто и дурачить их — в пользу каре-каре, разумеется. Так что вождь справедливо считал Сэма Мапуи если не своим другом, то хорошим приятелем, на которого можно положиться.

Но на сей раз Мбунгу острым взглядом охотника обнаружил рядом с сидевшим за рулём Сэмом белого городского киношника, уже заявлявшегося к каре-каре несколько дождливых сезонов тому назад. Все звали его Реж, и он распоряжался другими белыми городскими, приехавшими с ним.

«Экс-пе-ди-ция, — важно объяснил тогда Сэм. — Будут снимать кино про то, как живут каре-каре, чтобы белые городские смотрели».

Что ж, тогда Мбунгу велел показать киношникам настоящий праздник на их же деньги, и ему даже удалость ещё раз продать Режу предназначенную для пиршественного котла самозабвенно вопящую свинью. Мбунгу вспоминал про это с удовольствием.

Но сейчас никакой экспедиции с Режем не было, как и камеры для съёмок, жужжащей подобно пчелиному рою. Реж был один, на нём красовались темные очки и шляпа, и он отчаянно потел, раздражённо отмахиваясь от насекомых и пыли.

Сэм затормозил близ общинной площади, колёса джипа взметнули очередную порцию ржавой пыли, и вокруг него немедля заплясали босоногие ребятишки.

Любопытство разобрало Мбунгу. Но он, разумеется, не стал первым расспрашивать ни Сэма, ни Режа, лишь на миг вежливо приподнялся со своего плетёного кресла, которое, будто трон, по волшебству возникло посреди площади перед гостевым домом. Мбунгу умел терпеливо ждать, как всякий охотник.

И вот наконец Сэм Мапуи, стоя рядом с пыхтящим и вытирающим пот Режем, после обязательного приветственного бормотания торжественно заявил:

— Вождь Мбунгу, важные люди из телевизора узнали о тебе и о том, как ты во главе каре-каре усмирил разбойников, захвативших в позапрошлом месяце миссию.

Сэм говорил на языке каре-каре, а Мбунгу, очень хорошо понимавший английский и ничуть не хуже Сэма умевший на нём говорить, величаво кивал.

Не так давно бандиты, дезертировавшие из армии, перешли границу, добрались до расположенной неподалеку миссии и попытались захватить в заложники монахинь и учеников миссионерской школы. Но каре-каре одержали над ними верх, о чём, выходит, прознали даже белые люди из телевизора, вот чудеса-то.

— Их ведущий будет беседовать с тобою целый час в своём шоу, — заметно было, что Сэм с трудом подыскивает подходящие слова на языке каре-каре и с большим облегчением перешёл бы на английский. — Он хочет, чтобы ты прилетел в столицу на… э-э-э… железной птице белых людей и жил там за его счёт во время съёмок, — Сэм покосился на Режа.

— А этот зачем тут? — быстро спросил Мбунгу.

— Будет снимать, как ты летишь, — живо объяснил Сэм. — И я тоже полечу с вами, потому что им не нужны с тобой никакие проблемы.

Значит, кинокамера всё-таки тут, подумал Мбунгу.

Последнее слово Сэм выпалил по-английски, и Реж насторожился.

— Проблем — нет. Не надо проблем, самолёт — не страшно, — решил он высказаться.

Мбунгу досадливо поморщился и поскрёб скулу. Ему надоело притворяться, вне зависимости от того, согласится он или нет на предложение больших белых людей из телевизора. Каре-каре почтительным полукругом стояли рядом, смотрели во все глаза и слушали во все уши.

Мбунгу в упор взглянул на Режа и прямо спросил по-английски:

— Почему ты не можешь ещё раз снять меня на свою камеру прямо здесь, раз она у тебя всё равно с собой?

— Э-э… — промямлил явно оторопевший Реж. — Я… Э-э… Дон Доусон… телеведущий, он очень известный, очень знаменитый, хочет, чтобы вы были звездой именно его шоу там, в студии, мистер Мбунгу, а я бы отснял ваше… э-э… путешествие и всё такое прочее.

Он совсем запыхался и умолк, жалобно пуча на Мбунгу покрасневшие от пыли глаза.

— Я подумаю, — коротко сказал вождь, вставая с кресла, и зашагал в свою хижину. На душе у него было муторно.

Он велел младшей жене Куале позаботиться о гостях и уселся на циновках в ожидании скорого прихода Сэма. В том, что проводник сейчас заявится, он не сомневался.

Так и вышло — вскоре Сэм осторожно просунул в дверь свою курчавую голову, и Мбунгу скупо усмехнулся.

— Заходи, — промолвил он и подвинулся на циновках, давая Сэму возможность присесть. Тот тоже казался встревоженным и каким-то подавленным.

— Если ты не хочешь, тебе необязательно это делать, вождь, необязательно слушать их, — быстро и горячо проговорил он. И, помедлив, объявил: — Хотя они хорошо тебе заплатят, как и за проезд, жильё и еду для тебя и для меня. Этот самый Доусон уже купил билеты для всех, запросил твои документы через миссию. И… и ты же станешь знаменитым.

Мбунгу снова усмехнулся.

— Знаменитым, да, как дикое животное в их зоо-парке, животное, которое они обучили нескольким смешным трюкам.

Сэм в панике затряс головой.

— Или которое уже умеет исполнять собственные смешные трюки, — добавил Мбунгу. — Брось, Сэм, ты же знаешь, что я прав.

Проводник понурился и глубоко вздохнул.

— Но, — Мбунгу многозначительно поднял палец, и Сэм озадаченно моргнул, — зато всё это было бы интересно, не так ли? Посмотреть на столицу белых городских, посидеть в их птице, что летает по небу. В самолёте, — уточнил он по-английски. — Я никогда не понимал, каким образом она летает.

— Так ты согласен?! — завопил Сэм, вскакивая на ноги.

Мбунгу, смеясь, похлопал его по плечу.

— Мне надо посоветоваться с Джембе, — важно проговорил он и легко поднялся с циновок. — Ему придётся сделать очень сильный охранный амулет.

* * *

Печальней всего, размышлял Мбунгу, вышагивая к хижине колдуна, печальней всего то, что рядом не было ни старшей жены Варанги, ни дочери Даяны.

Неделю назад Даяна родила близнецов – сына Ксанге и дочку Заиру, но осталась с новорождёнными в заповеднике Нумале, где и работала. Варанга попросила отвезти её туда, и Мбунгу поехал с нею на джипе всё того же Сэма. Там она и осталась — вместе с новыми внуком и внучкой, которых Мбунгу успел увидеть через окно маленького госпиталя. Вместе с безмятежно и устало улыбавшейся Даяной, вместе с засранцем Парги, ополоумевшим от счастья отцом младенцев. Парги тоже беспокойно бегал под окнами госпиталя. Незадолго до этого он обвенчался с Даяной в миссии, чему монахини были чрезвычайно рады, особенно сестра Лаура. Даяна была её любимицей во время учёбы в миссионерской школе.

А Мбунгу вернулся в селение каре-каре и затосковал, ни на минуту не забывая о разлуке. Его мир будто разломился пополам, и одна его половина опустела, хотя рядом оставались его две младшие жены и сыновья, а также другие внуки и внучки.

…Решительно тряхнув головой, он подошёл к стоявшей на отшибе посёлка хижине колдуна и негромко окликнул его. Но колдун помалкивал, и тогда Мбунгу, нагнувшись, чтобы не удариться о притолоку, заглянул внутрь.

Там было темно, как в звериной норе, и воняло точно так же, резко и пронзительно. Мбунгу невольно поморщился — недаром он предпочитал встречаться с Джембе в заветном месте на берегу озера, где обитал мокеле-мбембе.

— Джембе! — снова окликнул он, уже сердито. — Где ты там, старый лис? Вылезай, мне нужно с тобой посоветоваться.

Он даже встревожился. Пускай колдун казался вечным, как сам мокеле-мбембе, мало ли что могло случиться. Но спустя пару мгновений он с облегчением услышал надтреснутый голос старика:

— Духи поведали мне всё. Знаю, знаю, о чём ты хочешь посоветоваться, Мбунгу. Лететь ли тебе на железной птице к белым людям из телевизора, или ну их совсем.

Мбунгу невольно рассмеялся. Хоть колдуна не было на площади, когда Сэм произносил свою торжественную речь, у того имелись соглядатаи, немедля оповещавшие его обо всём, что творилось в селении. Но можно было назвать их и духами, конечно же.

— И что ты на это скажешь? — осведомился Мбунгу, присаживаясь на корточки у входа.

Джембе кашлянул.

— Эти железные птицы — они страшные. Опасные, вождь, — пробормотал он. — Вдруг та, на которой ты полетишь, уронит тебя на землю, будто яйцо.

— Но ведь белых городских людей она не роняет, — резонно возразил Мбунгу.

Колдун протестующе замахал руками, будто сам пытался взлететь. Его лысый череп поблескивал в полумраке хижины.

— Ты не белый городской человек, вот в чём дело, Мбунгу. Железная птица не станет заботиться о тебе.

Вождь досадливо цокнул языком:

— Сделай мне очень сильный охранный амулет. Птичий амулет, Джембе, чтобы железная птица признала меня. Я дам тебе за него свинью. Нет, двух.

Колдун сильнее замахал костлявыми руками.

— Я сделаю амулет, и мне не надо свиней, — выпалил он. — Но кто останется у каре-каре вместо тебя, вождь, пока ты летаешь по небу в железной птице белых городских?

Он и в самом деле был встревожен, понял Мбунгу.

— Я знаю, кто, — решительно сказал он.

* * *

Через три дня улыбающийся до ушей Сэм привёз в селение каре-каре из заповедника Нумале Даяну с сыном и дочкой, Парги и Варангу.

Мбунгу сам приплясывал от нетерпения, как поселковые ребятишки, когда увидел запыливший по дороге джип. Он крепко обнял всех троих, даже засранца Парги, и взял на руки мирно спавших Заиру и Ксанге, завёрнутых в пелёнки и в чепчиках с кружевами. Потом заглянул в глубокие тёмные глаза Даяны. Перевёл взгляд на Варангу. Та понимающе и спокойно улыбнулась ему, и в его сердце будто загорелся ровный ясный свет.

Его мир снова был полон.

Теперь он мог лететь куда угодно на железной птице белых городских. Ему не терпелось узнать, как именно она летает.

Название: На большой железной птице-2
Цикл: Каре-каре
Автор: sillvercat для WTF Africa 2025
Бета: Xenya-m
Канон: ориджинал
Размер: миди, 5364 слова
Персонажи: вождь Мбунгу, его жена Варанга, дочь Даяна, Парги, колдун Джембе, Сэм Мапуи, другие каре-каре, Реж, Дон Доусон, президент Катанга, террористы, полицейские, экипаж самолёта
Категория: джен, гет
Жанр: юмор, быт, приключения
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Мбунгу, Сэм и Реж летят на большой железной птице.
Примечание: Другие работы цикла см. в предыдущих текстовых выкладках команды: «Здоровый образ жизни», «Вербовка», «Мокеле-мбембе», «Змея и браконьеры»; «Его дочь»; «Выгодная сделка», «Ритуал», «Ночной костёр»; «Призыв»; «Амулет и не только»; «Миссия выполнима»; «Диктатор»; «Юность вождя»; «На большой железной птице»; разрешение авторов на продолжение получено, каждая часть может читаться отдельно.
Ссылка: тут

Вождь каре-каре Мбунгу не мог сразу улететь в столицу белых людей на их большой железной птице. Сначала он хотел убедиться, что его любимая дочь Даяна с мужем Парги и новорождёнными близнецами Ксанге и Заирой устроены как надо. Так он и объявил досадливо пыхтевшему Режу, который хотел забрать его, чтобы показывать белым городским людям в их шоу по телевизору. Ведь у Даяны и Парги не было даже своего дома, они работали в заповеднике Нумале, пока не вернулись в селение каре-каре с новорождёнными.

Реж едва не взвыл, когда услышал про дом.

— Строить дом?! Но нас ждёт сам Дон Доусон! — плаксиво и возмущённо запричитал он. Ему не нравилось в селении каре-каре, его донимала жара и насекомые, ведь белые городские не могли жить без штуки, которая гнала для них холод с потолка, без липучек от мух и москитных сеток. Но всего этого не было даже в общинном доме каре-каре, куда Мбунгу поставил генератор, телевизор, видеомагнитофон и холодильник, купленные на деньги белых городских, приезжавших посмотреть на легендарного мокеле-мбембе. Там же, кстати, и поселился Реж — чтобы быть поближе к ци-ви-ли-за-ции, с усмешкой думал Мбунгу.

Варанга, старшая жена вождя и мать Даяны, ни слова не произнесла, пока Мбунгу беседовал с Режем в общинном доме — она принесла туда обед для него. Хоть Реж и не любил жизнь у каре-каре, но стряпню Варанги любил. Она безмолвно стояла, сложив руки на груди. Но, выйдя вслед за Мбунгу на крыльцо, проговорила негромко:

— Пока Ксанге и Заира очень малы, Даяне лучше жить у нас, ведь я и другие жёны будем помогать ей. И мы, и остальные каре-каре построим для неё и Парги хижину рядом с нашей. Тебе вовсе не обязательно задерживаться здесь ради этого.

Мбунгу искоса посмотрел на неё. Варанга спокойно улыбалась, убеждённая в правоте своих слов. Тогда он спросил о том, что больше всего его беспокоило:

— Каре-каре строят хижины для каждой новой семьи. Но каково будет Даяне жить в хижине после того дома белых городских, в каком она жила в Нумале? Там всё по-другому. Её профессор даже подарил младенцам кружевные чепчики.

Варанга рассмеялась, легко коснувшись его руки. Глаза её, так похожие на глаза Даяны, блестели молодо и задорно.

— Не забывай, и я была в Нумале с нею, когда профессор дарил ей чепчики для малышей. Но она — наша дочь, и она — каре-каре. Как и Ксанге с Заирой, в чепчиках или без. Поезжай спокойно в столицу белых людей вместе с Режем и Сэмом и не волнуйся за нас. Мы потеснимся. Найдётся место для всех.

— Мгум-м… Парги пусть спит на циновке у двери, — проворчал Мбунгу, и Варанга снова рассмеялась. — Тем сильнее будет его желание поскорее построить собственное жилище. А то знаю я его. Хорошо, значит, мы поедем завтра.

— Вернёшься в общинный дом и скажешь об этом Режу? — живо осведомилась Варанга.

Мбунгу отрицательно качнул головой:

— Нет. Пускай считает, что я ещё размышляю. Скажу Сэму. Он приготовит свой джип.

Мбунгу ясно представлял себе предстоящий маршрут, о чём и не догадывался Реж. Сначала все втроём на джипе Сэма они, минуя миссию, доедут до города. Там оставят машину и усядутся в железную птицу, которая отвезёт их в столицу страны, где они проживут четыре дня, после чего тем же путём возвратятся домой. Только уже без Режа, хвала духам.

Мбунгу не понимал, зачем такая кутерьма вокруг него нужна белым городским людям и этому загадочному Джону Доусону, имя которого Реж произносил с таким благоговением, словно тот являлся самим президентом Катангой. Но вождю было любопытно взглянуть на столицу и попасть в телевизор, пускай его там и не увидят каре-каре.

Сэм давно объяснил Мбунгу: для того, чтобы видеть по телевизору в общинном доме что-то, кроме фильмов на кассетах, нужна особая вышка поблизости.

Мбунгу проводил Варангу до дома и не утерпел — хоть и торопился к колдуну Джембе, но заглянул внутрь. Даяна сидела у очага, держа на коленях спелёнутых младенцев. Те спокойно спали, никаких кружевных чепчиков на них, конечно, не было и в помине. Даяна подняла глаза и улыбнулась отцу.

Тот пропустил Варангу внутрь, отметив, что лоботряса Парги тоже и в помине нет в хижине. Наверняка удрал в буш со своими дружками, еще неженатыми молодыми воинами, чтобы не вертеться под ногами у женщин. Мбунгу невольно ухмыльнулся. Он отлично его понимал. У его сыновей уже были собственные дома, даже у младшего, Шани, совсем недавно женившегося на беженке Даре, спасённой воинами деревни вместе с другими детьми и женщинами от напавших на них бандитов.

Мбунгу мимоходом решил: на шоу белых городских в телевизоре он обязательно расскажет про Шани и Дару, про Парги и Даяну. Белым городским нравились истории про любовь и свадьбы, Мбунгу судил об этом по их фильмам на кассетах.

Крохотная, немного покосившаяся и как будто прокопчённая изнутри и снаружи хижина Джембе походила на него самого и была совершенно пуста. Мбунгу снова забеспокоился. Старого колдуна не видели в селении со вчерашнего утра. Наверняка отправился в буш, чтобы раздобыть там нечто для птичьего амулета, предназначенного Мбунгу. А что прикажете делать, если колдун не вернётся к часу поездки? Снова откладывать? Режа хватит удар. Но как без амулета лететь на железной птице?

Придётся положиться только на белого бога Иисуса, отвечавшего за большую железную птицу белых городских. Мбунгу был одним из его детей, поскольку в незапамятные времена его окрестили в миссии. Но железной птице понравился бы птичий амулет, Мбунгу был в этом твёрдо уверен.

Пока что он решил оставить всё, как есть, на милость духов племени и бога Иисуса и отправился на поиски Сэма Мапуи, который ночевал и столовался то в одной, то в другой хижине каре-каре. Там, где в числе прочих жили молодые незамужние женщины, конечно же. Сэм обожал заигрывать с ними и плести всякие небылицы. Рано или поздно, весело подумал Мбунгу, чернокожего проводника придётся женить на одной из них и тоже строить ему хижину.

Но Сэм обнаружился как раз возле своего джипа: он распахнул капот и задумчиво вглядывался в железные внутренности. Мбунгу церемонно пожал ему руку, испачкавшись в машинном масле. Озабоченно спросил, всё ли в порядке, и, получив утвердительный ответ, известил о завтрашних планах. Сэм страшно обрадовался, поняв, что путешествие начинается, но Мбунгу слегка остудил его пыл, рассказав об исчезновении Джембе и о птичьем амулете.

— Скажи этому капризуле Режу, что к поездке мы готовы, но будем ждать Джембе, не навечно же он пропал, — распорядился Мбунгу и зашагал дальше.

Он направился вдоль деревни, заглядывая в каждую хижину и осведомляясь, как дела. Каре-каре, быстро поняв, что вождь вот-вот отбудет, затаили дыхание в ожидании традиционного пиршества в честь отъезда.

Мбунгу посмеивался про себя, прекрасно зная, чего ждут от него односельчане. Но, только навестив последнюю хижину на отшибе, где жила вдова Маоги с пятерыми детишками, велел им всем прийти вечером на праздник к костру. Дети восторженно завизжали и запрыгали, а потом разлетелись по деревне, как стайка птичек мамгуи. Можно было не сомневаться, что о предстоящем пире сейчас узнает каждый дом. Уже открыто посмеиваясь, Мбунгу направился к собственной хижине: пожалуй, предстояло пожертвовать не одной и не двумя, а тремя свиньями. Не так часто вождь каре-каре отправлялся в столицу на большой железной птице белых городских.

* * *

И был вечер, и на общинной площади запылал длинный костёр, и под мерные удары барабанов вокруг него собрались все каре-каре от мала до велика, чтобы воспеть мудрость, храбрость и, главное, щедрость своего вождя. Ненадолго пришла даже Даяна с младенцами на руках. Из общинного дома явился Реж со своей маленькой камерой.

Ячменное пиво лилось рекой. Не пили только Сэм, которому предстояло вести машину, Мбунгу, желавший сохранить голову ясной, и Реж, предпочитавший здоровый образ жизни. Заодно он гордо отверг жареную свинину и курятину, уныло налегая на фрукты и бобы.

Колдун Джембе до сих пор не появился, и это тревожило Мбунгу всё больше и больше. Он то и дело посылал вертевшихся под ногами мальчишек к его хижине, но те раз от разу возвращались с неизменным сообщением, что она пуста.

Мбунгу уже был готов отправить нескольких молодых воинов в буш на поиски колдуна, пускай бы это прервало связь Джембе с духами… но тут сам Джембе вылетел на ярко освещённый пламенем пятачок земли у костра и завертелся волчком.

Каре-каре окаменели, разинув рты, и Мбунгу тоже. Он никогда прежде не видел колдуна таким. Старик словно распрямился, став даже выше ростом, он скакал и прыгал, подобно антилопе, вокруг его иссохшей задницы развевалась травяная юбка, а на тощих плечах — Мбунгу глазам своим не поверил! — красовалась накидка из шкуры леопарда. Из глотки Джембе рвались вопли, сравнимые по силе с трубным рёвом слона. Мбунгу вскочил с места, в испуге решив, что старик сейчас попросту надорвётся и рухнет замертво. И ведь всё это ради него!

Но тут Джембе, заметив воздвигшуюся у костра фигуру вождя — возможно, раньше он его сослепу не увидел, — оборвал свои истошные вопли и ринулся прямиком к Мбунгу, едва не сбив того с ног. Вождь взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, наклонился к старику, и тот, словно петлю, накинул ему на шею ремешок с болтающимся на нём амулетом. Мбунгу сумел различить очищенный от плоти череп какой-то птицы.

Это был птичий амулет! Колдун принёс ему птичий амулет!

Джембе покачнулся, и Мбунгу подхватил его лёгкое, почти как у птицы, тело.

— Теперь ты можешь лететь, — задыхаясь, прохрипел Джембе ему на ухо, вцепившись в его шею костлявыми пальцами. — Я сделал всё, что мог.

— Спасибо, — прошептал Мбунгу, растроганно заморгав. — Послушай, — спохватился он, — а где ты достал леопардовую шкуру?

— Перекупил у этих богатеньких макуа из соседней деревни, — проворчал Джембе, продолжая виснуть у вождя на шее. — Где я, по-твоему, был? Отдал всё, что скопил. Если не привезёшь мне подарка из столицы, прокляну.

Мбунгу счастливо расхохотался, обнял колдуна ещё крепче и даже потряс.

Каре-каре тоже возбуждённо хохотали и галдели, не смея к ним приблизиться. Из толпы робко высунулся Реж.

— Я… э-э… — пробормотал он неловко, — так увлёкся, что забыл включить камеру во время вашего… э-э… выступления, — он указал подбородком на Джембе. — Не могли бы вы повторить его ещё раз?

* * *

Утренний ветерок пригонял в селение каре-каре прохладу из залитого туманом буша, когда Сэм, Реж и Мбунгу собрались в дорогу. Все каре-каре высыпали из хижин их провожать. Не было только Джембе — тот, умаявшись и перепив ячменного пива, спал в своей хижине, и никто бы не решился его беспокоить.

Мбунгу с достоинством поклонился всем, стоя у дверцы автомобиля. Со своей семьёй он попрощался ещё дома, всё нужное было сказано. Жёны, кроме Варанги, утирали слёзы, Даяна, с младенцами на руках, застыла в объятиях Парги.

— Всё будет отлично! — бодро заверил Сэм, усаживаясь за руль. — Поехали!

— Погодите! — раздался сдавленный вопль, и, обернувшись, Мбунгу с изумлением увидел спешившего к машине колдуна. Тот хромал на обе ноги — очевидно, ритуальный танец у костра обошёлся ему дорого. — Мбунгу! Подожди!

Вождь в тревоге поспешил навстречу колдуну, который тут же сбавил шаг и церемонно протянул ему какой-то свёрток со словами:

— Возьми ещё вот это. Привезёшь обратно, когда выступишь на своём шоу в телевизоре.

Мбунгу в некоторой растерянности развернул свёрток и оторопел, увидев леопардовую шкуру, в которой вчера щеголял колдун.

— Белым городским понравится, вот посмотришь, — удовлетворённо заверил его Джембе, улыбаясь во весь свой беззубый рот. — А теперь поезжайте, — он величественно взмахнул костлявой рукой.

Мбунгу, всё ещё поражённый до глубины души, спрятал леопардовую шкуру в новую дорожную сумку, которую Даяна привезла из Нумале, и уселся на переднее сиденье рядом с Сэмом. Реж со своими баулами расположился сзади. Сэм завёл мотор, посигналил, и под крики и улюлюканье джип резво рванулся с места. Путешествие в самом деле началось!

Но им пришлось задержаться в миссии, где Сэм до отказа заправился топливом. Сестра Лаура даже не взяла за это денег, что крайне удивило и растрогало Мбунгу. Ну что ж, значит, белый бог Иисус тоже покровительствует этой поездке, рассудил он, но тут сестра Лаура строго сказала:

— Надеюсь, ты не польстишься на соблазны, поджидающие тебя в столице, вождь, и не впадёшь ни в один из смертных грехов или грешков, менее важных, — она сурово посмотрела на Мбунгу сквозь очки, и тот смог лишь промычать:

— Мгум-м.

— Ты ведь даже не представляешь, что может тебя там ждать, — вздохнула монахиня, и Мбунгу понял, что она беспокоится за него не меньше Джембе. Он кашлянул и заверил:

— Я буду очень осторожен, сестра.

Та смерила его испытующим взором, и Мбунгу, вновь почувствовав себя провинившимся мальчишкой, порадовался, что спрятал птичий амулет во внутренний карман куртки. Если бы сестра Лаура его углядела… он боялся даже представить, что тогда началось бы. Не видать бы ему благословения белого бога Иисуса как своих ушей.

— Вот молитвенник для тебя, — сестра Лаура торжественно вручила ему чёрную книжицу с нарисованным на обложке крестом.

Мбунгу спрятал и её в карман куртки, только в другой, и незаметно ткнул Сэма в бок кулаком — пора, мол.

— Да благословит вас Господь, — заключила сестра Лаура и перекрестила всех, даже Режа.

Только тогда джип снова запылил по грунтовой дороге, которая к концу дня сменилась асфальтовой, а далеко впереди замаячило марево большого города, обиталища белых городских. Но джип покатил не туда, а свернул прямо к аэропорту, обиталищу больших железных птиц.

Вскоре Мбунгу услышал их — прежде, чем увидел. Небо вдруг наполнил громоподобный рёв. Он знал, что это рёв мотора, просто гораздо более мощного, чем двигатель Сэмового джипа, но всё равно оробел. Однако виду не показал, напустив на лицо самое равнодушное выражение.

— Гляди, гляди! — воскликнул Сэм, ткнув пальцем вверх.

Мбунгу и сам уже увидел железную птицу, стремительно снижавшуюся, словно белая короткая стрела. Она была совсем маленькой, но ведь и орлы казались всего лишь крохотными чёрными точками, паря на большой высоте.

Птица ревела, а неподалёку от неё тут же показалась другая.

— Они не столкнутся? — не выдержал Мбунгу.

— Тут, в аэропорту, работают люди, которые следят, чтобы этого не случилось. И пилоты связываются с ними по радио, — деловито разъяснил Сэм, подруливая к воротам.

Мбунгу тем временем зачарованно уставился на очередную железную птицу, сотрясавшую воздух громом, она и в самом деле была огромна, и из-за её рёва стало не слышно, что же там толкует Сэм. Губы Режа тоже шевелились, и только когда машина встала на расчерченном белыми полосами пятачке, а железная птица улетела, Мбунгу смог разобрать его слова:

— Съёмки! Их уже надо начинать. Ассистенты Дона Доусона просили меня снимать всё ваше путешествие, прямо с аэропорта.

И он выжидательно уставился на Мбунгу своими блёклыми глазами, в которых, однако, читалась непреклонная решимость.

— Мгум-м… — пробурчал вождь, пребывая в затруднении. Менее всего ему хотелось играть роль обученного животного, как он сказал Сэму, но ведь он уже согласился на условия этого неизвестного Дона Доусона, оплатившего им пролёт на железной птице и жильё.

— Что вы хотите? — настороженно осведомился он у Режа, и тот возбуждённо выпалил:

— Шкура… э-э… леопарда, которую вам подарил… э-э… ваш колдун, мистер Мбунгу, очень пригодится. Наденьте-ка её. И это… — он повертел пальцами возле своей шеи, — будет просто здорово, если вы повесите на себя его амулет. Очень зрелищно.

Мбунгу обречённо посмотрел на Сэма, ответившего ему таким же убитым взглядом. Но делать было нечего. Не возвращаться же обратно. И в самом деле, стоило уже надеть птичий амулет.

Мбунгу, однако, с сомнением покрутил в руках леопардовую шкуру, извлечённую Сэмом из сумки. Он понятия не имел, как её носить. Пришлось снять куртку, предварительно надев на шею ремешок с амулетом, и набросить на плечи накидку так, чтобы лапы леопарда свешивались спереди.

Реж издал невнятный восторженный вопль и важно объявил, нацелив на Мбунгу глаз тихо застрекотавшей камеры:

— Леопард — покровитель племени каре-каре.

Покровителем племени каре-каре вообще-то был богомол, но Мбунгу по обычаю не стал разочаровывать Режа, послушно встал так, чтобы за его спиной виднелось поле с застывшими там железными птицами, а над головой — вывеска «Аэровокзал». Туда-то они все и прошли, первым — Сэм, за ним — Мбунгу, а Реж, спотыкаясь, семенил рядом.

Находившиеся в аэровокзале люди, белые и цветные, вовсю глазели на Мбунгу и перешёптывались, пока Реж добросовестно снимал, как тот минует маленькие воротца, а их багаж едет по специальной дорожке мимо полицейских в форме. Полицейские тоже глазели на Мбунгу, один из них был чернокожим, второй — белым. Они так зазевались, что в очереди стоявших позади пассажиров образовался затор.

Краем глаза Мбунгу отметил, что парочка парней, стоявшая прямо за ними, это тоже белый и чернокожий. Забавно. На обоих были куртки с капюшонами, низко надвинутыми на лица. Была в их крепких коренастых фигурах и ещё какая-то странность, но Мбунгу очутился среди такого количества странностей, что тут же забыл о парнях.

Дальше они втроём прошли к месту, которое Реж назвал «Стойка регистрации». Он чувствовал себя тут как рыба в воде, а вот Сэм испуганно таращил глаза и, кажется, даже икал. Мбунгу не мог разобрать этого из-за царящего вокруг людского гомона, то и дело прорезаемого объявлениями по радио вроде «Совершил посадку…» — и потом совсем уж непонятное. Вождь догадался, что объявления касались прилетающих и улетающих железных птиц.

Какая-то маленькая девочка, смуглая и круглоглазая, робко потрогала его за руку, и Мбунгу наклонился к ней. У девочки были забавные косички, торчавшие в разные стороны, каждая перевязана цветной верёвочкой. Она с восторженным ужасом коснулась пальчиком когтей на леопардовых лапах, свесившихся Мбунгу на грудь, и клюва птичьего амулета. Её родители, очень молодые и такие же смуглые, державшиеся поодаль, ободряюще ей покивали, когда она вдруг достала из сумочки, болтавшейся у неё на боку, крохотный розовый блокнотик и ручку, и попросила тоненьким голоском:

— А можно ваш автограф, сэр?

Мбунгу оторопел, но понял, что именно она хочет, и расписался поперёк листочков в клеточку.

— А можно ещё написать: «Для Нэнси»? — настаивала девчушка. Вождь покорно выполнил и эту просьбу. Нэнси расцвела.

Тут он в испуге заметил, что со всех концов очереди к нему потянулись детишки и подростки с яркими блокнотами и просто бумажками в руках.

— Боже! — простонал Сэм.

Реж с упоением стрекотал своей камерой. Мбунгу же расписывался на листках, позволял трогать когти леопарда и птичий амулет и от всего этого просто взмок. Он немедля содрал бы с себя проклятую шкуру, но было уже поздно.

— Ты звезда, тебе нужна охрана, — с кривой ухмылкой поведал Сэм, и Мбунгу мрачно на него покосился. Всыпать лоботрясу тоже не было никакой возможности.

— Вот и охраняй, — только и процедил он, но Сэм сделал вид, что не расслышал.

Наконец они добрались до хорошенькой белой девушки в синей форме, сидевшей за стойкой и заученно улыбавшейся. Реж, спрятав свою жужжалку, протянул ей целый пакет бумаг. Их сумки вслед за другими куда-то уехали, а Мбунгу, наблюдавший за этим, не сразу понял, что девушка в синей форме протягивает ему чистый лист бумаги с улыбкой уже не заученной, а искренней и смущённой.

— Автограф, — подсказал Сэм, весело скаля зубы. — И дай ей что-нибудь у себя потрогать.

Тут Мбунгу уже не вытерпел и отвесил засранцу пинка, пользуясь тем, что Реж перестал жужжать. Впрочем, ему уже было всё равно.

* * *

В автобусе, быстро катившем по широкому полю с железными птицами, совершенно ошалевший от всего происходящего Мбунгу заметил и круглоглазую Нэнси с родителями, и других ребятишек, просивших у него автограф. А ещё двоих парней, белого и чернокожего в куртках с низко надвинутыми, несмотря на зной, капюшонами. Выходит, все они вместе полетят на одной железной птице.

Птица оказалась огромной, как дома белых городских. Туда пришлось подниматься по высокой железной лестнице, где у порога их встретили такие же хорошенькие белые девушки в синей форме, как и та, что сидела у стойки. Одна из них тут же бросилась показывать Мбунгу дорогу в тесном чреве железной птицы. Сэм и Реж, вновь деловито зажужжавший кинокамерой, устремились за ними, усугубив толчею в проходе. Наконец все трое устроились рядом в креслах. Мбунгу уже не обращал внимания на то, что все на них глазеют. Кресло было удобное, вот только ноги некуда вытянуть, а в круглом окошке, оказавшемся у его локтя, виднелось крыло железной птицы. Громадное!

— О-о, — зачарованно протянул он, и Реж, расположившийся рядом, немедля сунул камеру к самому его носу.

Девушки в синей форме пошли вдоль заполненных людьми рядов, показывая, как застёгивать торчавшие из-под кресел ремни. Мбунгу сразу вспомнил, как колдун Джембе говорил ему: мол, не уронит ли его вниз железная птица. Нет, не уронит. Мбунгу с интересом пощёлкал пряжкой ремня, и это тут же запечатлел Реж.

Железная птица заревела мотором и медленно двинулась вперёд. Крыльями она махать не стала, как ожидал вождь, но ревела всё громче и громче, так, что у него заложило уши. И бежала всё быстрее и быстрее, а потом вдруг прыгнула вверх так резко, что сразу оторвалась от земли, за несколько мгновений превратившейся в пёстрый коврик далеко внизу. Мбунгу вцепился в подлокотники кресла, но тут же, спохватившись, разжал пальцы.

— Летим, — констатировал довольный Реж. И добавил со вздохом: — Если бы Дон Доусон не поскупился на билеты в бизнес-классе, можно было бы бесплатно выпить.

Выпить! Какое там! У Мбунгу все внутренности подкатили к горлу.

Но потом стало получше. Железная птица выровнялась, гул её мотора немного утих. Девушки снова пошли вдоль рядов, толкая перед собою тележки с какой-то едой и питьём, от чего Мбунгу из предосторожности отказался. Вместо этого он пихнул Сэма локтем и негромко спросил:

— А где тут отхожее место?

— Э-э… — промямлил Сэм, и Мбунгу понял, что тот и сам не знает.

— Без тебя найду, — буркнул он, решительно поднялся и взглядом осадил Режа, рванувшегося было за ним со своей камерой. Вождь испытывал сильное желание отобрать у него эту жужжалку и наступить на неё. Должно быть, Реж прочёл это в его взгляде, потому что как-то скис и послушно уселся на место.

Мбунгу быстро огляделся, увидел в конце прохода светящуюся зеленым соответствующую надпись и направился туда, надеясь, что сообразит, как тут всё устроено. Когда Сэм не так давно возил его в город, Мбунгу сразу понял, как вести себя в отхожем месте кинотеатра, где ему тоже приспичило отлить.

Но он тут же забыл об этом своём желании, когда мимо него прошёл, едва не задев плечом, тот угрюмый чернокожий парень в топорщившейся куртке с капюшоном, на которого Мбунгу обратил внимание ещё в аэропорту. Сейчас парень точно вышел из отхожего места, и Мбунгу своим острым, почти звериным чутьём охотника и воина ощутил исходивший от него странный запах. Моча. Ещё отдушка, какой белые городские любят заглушать любую вонь, но всё перебивал стойкий запах, который Мбунгу не спутал бы ни с каким другим.

У парня была при себе взрывчатка. Много. Очень много. Столько, что на нём, видимо, от этого и топорщилась куртка.

Мбунгу вошёл в тесное пространство отхожего места и замер. Поскольку парень только что побывал здесь, взрывчаткой разило ещё сильнее. Нет, он не мог ошибиться.

Парень в куртке нёс на себе смерть. Для железной птицы и всех, кто в ней находился. Для круглоглазой Нэнси и других детишек. Про таких подонков, которые что-то требуют, угрожая взрывом, иногда говорили по радио. В последнее время — всё чаще. И на видеокассетах с фильмами белых городских каре-каре видели такое.

В мире стало слишком много взрывчатки, оружия и дурных людей, обречённо подумал Мбунгу.

Надо было немедленно что-то предпринять, но что? Ни Сэм, ни тем более Реж в помощники не годились. Но были же люди, управляющие железной птицей. Как попасть к ним, как обо всём рассказать, да и поверят ли они ему?

Мбунгу высунулся наружу и громко окликнул ближайшую из девушек в синей форме:

— Мисс! Эй, мисс!

Головы сидевших в креслах повернулись к нему, на лицах появились понимающие улыбки. Мбунгу знал, что они подумали: дикарь в леопардовой шкуре, с птичьим черепом на груди испугался незнакомых штуковин в отхожем месте. Прекрасно, это выглядело правдоподобным и не подозрительным.

Девушка в синей форме поспешила к нему, тоже улыбаясь. На её пиджаке белела маленькая табличка: «Сюзанна».

Мбунгу поманил её за собой внутрь и, когда она встала на пороге, озадаченно подняв выщипанные брови, проговорил тихо и быстро:

— Мисс Сюзанна, парень, который только что отсюда вышел, в куртке с капюшоном, чернокожий, у него с собой взрывчатка.

Брови её взлетели ещё выше, когда она услышала его английский, а потом до неё дошёл смысл его слов. Она побледнела и выпалила:

— Откуда вы знаете?

— Почувствовал запах, — просто объяснил Мбунгу. — Я и сейчас его чувствую здесь. Я же охотник.

Она открыла ярко накрашенный ротик, потом закрыла. По её глазам было ясно — она ему не поверила.

— Вы можете передать мои слова своему старшему? — настаивал Мбунгу. — Командиру?

Девушка заторможенно кивнула.

— Скажите ещё, что их двое, но я не знаю, есть ли взрывчатка у второго. У белого, — не отступал Мбунгу. — Вы скажете?

В сердце его прокралось отчаяние. Она ему не верила, эта дурочка Сюзанна! А ведь она тоже погибнет вместе со всеми. Ему хотелось взять её за плечи и встряхнуть.

— Место двадцать два, «D» и «E», — машинально пробормотала она. — Да. Да, я скажу.

Мбунгу представлял, что именно она скажет про чутьё обвешанного амулетами дикаря, и ему заранее стало горько. Если бы он не послушался этого дурня Режа с его камерой, если бы выглядел как остальные, без леопардовой шкуры и птичьего амулета…

Птичий амулет Джембе — сможет ли он уберечь железную птицу, всех, кто в ней находится, и самого Мбунгу от страшной смерти?

Каково будет рухнуть с такой высоты?

Девушка повернулась и устремилась вперёд по проходу, в котором уже кто-то нетерпеливо маячил, дожидаясь, когда освободится отхожее место. Мбунгу торопливо направился вслед за ней. И вдруг застыл, поняв, что парень, застрявший в проходе, — не кто иной, как белый напарник чернокожего со взрывчаткой. Место двадцать два, «D» и «E».

Парень неприязненно зыркнул на вождя из-под светлой чёлки, пробормотал что-то нелестное и быстро проскочил мимо, бесцеремонно отпихнув Мбунгу. Но тот лишь длинно выдохнул, испытывая невыразимое облегчение. При белобрысом засранце взрывчатки не было! Он вонял только страхом и злобой. И ещё сильно паниковал, как и его дружок, — то-то они и зачастили в отхожее место. Назначенный ими час, очевидно, приближался.

Мбунгу принял решение.

Дверь захлопнулась за белобрысым, вспыхнула зелёным надпись: «Туалет занят». Что бы там ни решили командиры железной птицы, действовать надо было прямо сейчас, пока эти двое разделились.

Мбунгу сдёрнул с шеи птичий амулет и зажал в кулаке.

«Место двадцать два, «D» и «E», — вспомнил он снова. Его собственное было двадцать пятым «A», и Сэм Мапуи выкарабкался из своего кресла, чтобы пропустить вождя к его окошку, за которым поблескивало крыло безмятежно летящей вперёд железной птицы.

Птицу надо было спасать.

— Иди за мной, поможешь, — тихо сказал Мбунгу Сэму на языке каре-каре. Всё-таки Сэм тоже был охотником, пусть и трусоватым и ленивым.

Стоило отдать ему должное: он выпучил глаза, но безмолвно дошёл за вождём до места двадцать два.

Здесь Мбунгу понял, что ему помогают духи предков и белый бог Иисус: чернокожий парень в топорщившейся куртке сидел у прохода, и капюшон он приспустил, обнажив дурную башку и худую шею. Он хоть и таращился на Мбунгу, как и остальные, но без опаски, снисходительно, ни в чём того не подозревая. И тогда Мбунгу, почти пройдя мимо, молниеносно развернулся и набросил ему на шею превратившийся в удавку ремешок амулета, рывком выдернув парня из кресла. И одновременно нанёс беспощадной силы удар ребром свободной руки от левого уха до челюсти.

Парень отключился так же мгновенно, но Мбунгу не выпускал удавки. Под воцарившийся в салоне гам и визг он очень аккуратно уложил его прямо на пол и осторожно расстегнул на нём куртку. Показался чёрный жилет со вшитыми в него пластинами и торчащими проводами, и визг вокруг перешёл в отчаянный вой. Люди повскакивали со своих мест и ринулись кто куда. Бедные девчушки в синей форме не могли их остановить, тщетно пытаясь перекричать.

Вскинув голову, Мбунгу прогремел на весь салон:

— Всем сидеть, чёртовы дурни! Тихо! — И Сэму: — Где второй?

— Заперся в уборной! — доложил Сэм, живо промчавшись в конец салона.

Мбунгу продолжал крепко сжимать перекрученный ремешок птичьего амулета, чтобы распростёртый на полу мерзавец не смог прийти в себя.

— Вы агент спецслужб? — раздался резкий голос у него над головой.

Обернувшись, Мбунгу увидел высокого темнокожего офицера в синем мундире и понял, что это, очевидно, и есть командир, управляющий железной птицей. Но кто же сейчас её ведёт?

Он бросил быстрый взгляд в окошко — птица простирала свои гигантские крылья всё так же величественно и безмятежно, её сердце-мотор работало без сбоев.

А в руках у командира Мбунгу с великим облегчением увидел пистолет и наручники.

— Я Мбунгу, — спокойно сказал он. — Вождь каре-каре.

* * *

— Представляете, сестра Лаура, — заливался в телефонную трубку Сэм, сидя прямо на толстом ковре в номере столичного отеля, где их поселили после того, как несколько часов продержали, допрашивая, в полицейском участке. — Представляете, они хотели угнать самолёт в Гамбию, сказав, что сейчас его взорвут! Но когда вождь скрутил главного говнюка, командир самолёта обезвредил бомбу. А второй говнюк всё это время отсиживался в уборной, пока мы не взломали дверь! Полицейские говорят, что у них были сообщники в аэропорту! Теперь нас показывают по всем каналам! Реж, то есть мистер Джонсон, всё снимал!

Пьяненький Реж, растянувшийся на диване в красном махровом халате, хихикнул и отсалютовал ему бокалом с виски — к бутылке из бара он начал прикладываться с момента их вселения в номер.

— Так что мы теперь звёзды и без этого Дона Доусона! То есть… э-э… — спохватившись, Сэм виновато покосился на хмуро слушавшего Мбунгу, — наш вождь — звезда! Его теперь наверняка пригласят к президенту Катанге и вручат медаль! Нет, орден!

Протянув руку, Мбунгу нетерпеливо выхватил у него телефонную трубку и проговорил:

— Сестра Лаура, не слушайте этого болтуна. Я просто хочу, чтобы моя семья и все каре-каре знали, что у нас всё в порядке, если услышат об этом происшествии по радио. Так и передайте им, прошу вас.

— Мы тоже услышали по радио о ваших подвигах, вождь, — весело сказала сестра Лаура, однако тут же с беспокойством спросила: — Но вы в самом деле не пострадали?

— Нет, мы в порядке, — повторил Мбунгу.

У него трещала голова от усталости, но не докладывать же об этом сестре Лауре. Зато он успел вымыться в огромной белой ванне под льющейся со всех сторон горячей водой и надеть махровый халат, только синий. Птичий амулет, совершенно целёхонький, снова висел у него на груди.

— Возблагодарим же Господа нашего Иисуса! — горячо воскликнула монахиня.

«И птичий амулет», — с улыбкой подумал Мбунгу.

В столице их ждало много дел: это самое шоу, потом какие-то интервью с газетчиками, кружившими вокруг гостиницы, как стая сарычей, и, возможно, новые допросы в полиции. Но самым главным было купить подарок для колдуна Джембе.

Ведь им ещё предстояло лететь обратно на большой железной птице. Но теперь Мбунгу точно знал: птичий амулет поможет им снова.

Мало ли что.

* * *

На этот раз железная птица была другой — голубого цвета и с красными полосками на крыльях. Усаживаясь на своё место рядом с Сэмом, Мбунгу — уже без аккуратно упакованной в багаж леопардовой шкуры, но с птичьим амулетом под новой джинсовой рубашкой — с удовольствием вытянул ноги. Президент Катанга позаботился о креслах для них в первой, более важной, половине железной птицы, которую Реж называл «бизнес-классом». Здесь можно было расположиться поудобнее, и да девушки в синей форме, любезно улыбаясь, предлагали им выпивку и закуски. Мбунгу вежливо отказался, вслед за ним уныло отказался и Сэм.

Пройдоха-проводник оказался прав: Мбунгу действительно очутился в президентском дворце, правда, для этого им пришлось задержаться в столице ещё на три дня.

Президент Катанга выглядел сильно постаревшим по сравнению со своими фотографиями в газетах, курчавые волосы его совсем побелели. Но взгляд карих глаз был живым и любопытным.

Он вручил Мбунгу медаль «За заслуги» с пышной разноцветной ленточкой, а потом велел охранникам выставить за дверь всех газетчиков и людей из телевизора и долго разговаривал с Мбунгу, сидя рядом на диване. Про нужды племени каре-каре. Мбунгу твёрдо сказал, что каре-каре живут так, как жили всегда, а все блага ци-ви-ли-за-ции получают в миссии и в заповеднике Нумале. Он ведь знал, для чего президент Катанга это спрашивает: чтобы осчастливить каре-каре тем, что непременно их сломает. Катанга вздохнул и сказал, что понимает, тогда Мбунгу, чтобы его развеселить, рассказал про приезд военных вербовщиков после неудачного переворота и про то, как офицер, возглавлявший их, сидел в яме за деревней. Президент очень смеялся. Тогда Мбунгу, поколебавшись, рассказал ещё, как каре-каре одурачили всех с мокеле-мбембе, и президент смеялся ещё громче, даже слёзы утирал. А потом обнял Мбунгу и сказал, как же он ему завидует. Мбунгу не удивился.

А пресловутый Дон Доусон оказался чем-то похож на Сэма, такой же хитроглазый и улыбчивый, только белый. Мбунгу, конечно, не стал рассказывать ему про мокеле-мбембе и вербовщиков, лишь про то, как каре-каре охотятся в буше, сажают ямс и маниоку, женятся и празднуют свои праздники. Целый час рассказывал, а в зале то и дело хлопали в ладоши, пока на большом экране за их спинами вертелся фильм Режа про каре-каре и про всё то, что тот снял в аэропорту и в самолёте.

Реж уж точно стал звездой.

Прервав размышления Мбунгу, Сэм пихнул его локтем и с беспокойством проговорил:

— Теперь все эти белые городские нагрянут к каре-каре, чтобы своими глазами посмотреть на всё, о чём ты рассказывал.

Мбунгу с усмешкой на него покосился.

— Мы запрём общинный дом с благами ци-ви-ли-за-ции, — легко сообщил он. — Белым городским придётся жить, как живём мы, а это ненадолго, не волнуйся. Быстро убегут. Ну, а на те деньги, что они у нас оставят, мы купим для деревни автомобиль. Я уже подумал. Не обязательно новый. Старый тоже сойдёт. Такой джип, как у тебя, например. Засранец Парги будет его водить, научился в Нумале.

Сэм расплылся в улыбке, и Мбунгу довольно ему подмигнул.

На коленях у него стояла коробка с подарком для Джембе — музыкальной шкатулкой с хрупкой беленькой балериной в пышном платье. Шкатулка раскрывалась, показывая обитое вишнёвой бархатной тканью нутро, и балерина начинала кружиться под волшебную музыку, которая раздавалась, если повертеть ручку.

Джембе будет в восторге.

Мбунгу удовлетворённо улыбнулся, глядя в маленькое окошко, где плыли облака и синело небо.

Железная птица везла их домой.

@темы: фики, ЗФБ-25

@темы: фото, Туапсе

@темы: фото, Туапсе